О НЕВКУСНОЙ И НЕЗДОРОВОЙ ПИЩЕ
НЕВКУСНОЙ И НЕЗДОРОВОЙ ПИЩЕ.
И снова здравствуй, наш любознательный читатель, которому не терпится прочесть что- нибудь эдакое из-под пера Братьев Хукерманов. Решили мы тебя познакомить с некоторыми особенностями жития- бытия курсантов школы инструкторов служебных собак. Рассказ будет изобиловать подробностями, иногда не шибко приятными,- извиняй, в таком деле без подробностей никуда. Иначе как ты, человек безмерно далёкий от всего описываемого, сможешь погрузиться в непередаваемую атмосферу того времени и тех событий ! Так что опять " Записки кинолога "...
Ну, сногсшибательного сюжета в этот раз не обещаем, но есть несколько историй, которыми нам хотелось бы с тобой поделиться.
Относятся они к тому далёкому периоду истории, когда Сергей Цыба, он же Хукерман- старший, ещё не был тем, кем стал впоследствии, а проходил службу в пограничных войсках. Если же быть более точным- курсантом в школе инструкторов служебных собак, сокращённо ШИСС. Находилась эта школа в городе Великие Мосты, что на Львовщине.
Итак, немного расскажу о школе и учебной части, на территории которой школа инструкторов располагалась.
Обучение длилось полгода, обучалось в школе около двухсот курсантов, - две учебные заставы обучали инструкторов для линейных застав, две- для контрольно- пропускных пунктов. Твой покорный слуга должен был прходить службу на линейной заставе, как в песне пелось- " На святом границы рубеже... ". Само собой, что специфика была абсолютно разной : у нас упор делался на следовую и задержание, у них - на поиск наркотиков. Основные же дисциплины типа- ОКД, ЗКС и полосы препятствий, были обязательными для всех ( ну, кроме спаниэлей, естественно ).
Вообще же, в нашей полностью учебной части было ещё две школы - школа командиров строевых отделений ( ШКСО ) и школа технических специалистов ( ШТС ). В первой обучали сержантов- командиров строевых отделений, а во второй учились те сержанты, которым предстояло командовать постами технического наблюдения, работать с аппаратурой связи,- в общем, технари.
Школы недолюбливали друг друга, что всячески поддерживалось различными спортивными и культурными мероприятиями: смотрами художественной самодеятельности, строевой подготовки, спортивными праздниками и даже КВНом,- все хотели стать первыми, потому как честь школы и родной учебной заставы была далеко не пустым звуком. Инструктора всегда стояли как-то особняком, даже школа находилась через дорогу от основной части, поэтому нас недолюбливали особенно явственно, ласково величая " шизики ", по созвучию от аббревиатуры.
Обучение в сержантской учебке проходило максимально жёстко, я бы даже сказал- жестоко. Теперь то я понимаю, что целью этой жестокости была чёткая задача- сделать настоящими бойцами- командирами гражданских маменькиных сыночков, балованных размазней, коими мы на тот момент и являлись. Офицеры же и сержанты на наши увещевания и сетования тыкали каждого мордой в устав, где чёрным по- русски было написано, что " воспитание младшего командного состава должно производиться на высоком уровне трудностей, с целью опеспечения функциональности вверенного подразделения в боевой обстановке "- ни больше, ни меньше.
Переводя с идиотского на русский, можно сказать,- дрючили нас так, что учебный пункт в родной части казался санаторием или домом отдыха. " Физуха ", занятия с собаками, тактика ПВ, боевые стрельбы, защита от оружия массового поражения ( ЗОМП ), наряды и масса другой хрени- всё имело цель выбить из тебя гражданскую дурь и сделать этаким киборгом, не обсуждающим, а тупо исполняющим любые приказы. Надо сказать, что это часто было резонно, - нельзя себе представить, что инструкторов из нас можно было сделать с помощью уговоров и ласковых просьб. Ну не может нормальный человек хотеть бежать 10 километров в полной боевой выкладке, или под воображаемым пулемётным огнём противника ползти в противогазе по сугробам от кухни собак к вольерам, толкая перед собой бачок с раскалённой кашей !
Словом,- учиться было трудно, но можно; человек ко многому привыкает, особенно в безвыходной ситуации. Самым проблематичным, самым острым в нашем тяжёлом курсантском бытие был другой вопрос- вопрос питания. Вот он стоял во всей красе, ежедневно, всеобъемлюще и глобально, то есть- жрать хотелось всегда. Нет, не есть, а именно жрать- быстро, много и абсолютно непринципиально, что.
Родина вообще не парилась над нашим рационом,- всё питание сводилось к формуле " дёшево и быстро ", и было рассчитано на поглощение определённого количества килокалорий, а отнюдь не на вкусовые качества.
Не знаю, чем провинились перед Господом наши собачки, но их кормили ещё хуже, чем нас, поэтому каждый, как мог, подкармливал лохматого друга из своего скудного пайка.
Так что еда занимала большое место в курсантской жизни, поэтому в " Записках кинолога " ей отводится достаточно много места. Какие- то из этих историй будут предложены твоему, читатель, драгоценному для нас вниманию.
КАК И ЧЕМ КОРМИЛИ В УЧЕБКЕ.
Нее, понятно, что кормить надо, чтобы организм поддержать функционально. В общем, чтобы не издох организм на почётном боевом посту. Опять же,- в отряде больше двух тысяч рыл пограничников, каждому омлетик или котлетку не пожаришь, это тоже надо понимать. Ну и, как аргумент,- много солдатиков у Родины- мамы, сложно такую ораву прокормить вообще.
Основными блюдами на первое- второе были щи из кислой капусты и картошка с той же кислой капустой. Отличались данные блюда отнюдь не вкусовыми качествами, а количеством воды- в супе её было больше, чем во втором.
Если ты думаешь о том, что знаешь, что такое кислая капуста, могу сказать, что не знаешь ты об этом ни хрена. Армейская кислая капуста хранилась в здоровенных таких бетонных ямах,- там её заготавливали, оттуда же добывали. Ямы были для санитарии побелены, но запах от этого места исходил более невыносимый, чем от выгребной ямы,- с годами в бетон въелся. Добывали капусту из ямы вилами, смрад стоял такой, что была реальная возможность свалиться вниз, поэтому многие в такие моменты мечтали о противогазе, как о манне небесной. Кислота продукта заложена в самом названии, после употребления нашей капусты смело можно жрать лимоны на спор в кожуре без сахара.
В непромытую капусту добавлялась по объёму вода, некоторое количество картофеля, очень небольшое количество мяса, явно не относящегося к первому сорту ( кажется, что эта свинина и состояла из жира, свиной шкуры и костей ), и вуаля ! - щи готовы !!! С непривычки жрать абсолютно никакой возможности, потом привыкаешь,- а куда деваться? Самый неприятный момент в , так сказать, послевкусии - это перманентная изжога, которой страдали курсанты. Нет, когда на занятиях или в наряде- ещё куда ни шло, а когда на кроссе в 6 или 10 километров прихватит? Вот это жопа, грубо говоря, и ведь никого не волнует твоя изжога- будь добр бежать, и точка !
Почему второе блюдо, оно же пюре, было с добавлением той же капусты ? Ну, это просто - картофеля было в обрез, давали его строго по весу. Наряд садился чистить картошку в 20.00, после чистки надо было ещё убрать овощной зал, и только после этого отправлялись спать. Варочный цех поднимался в половине четвёртого, остальные в пять тридцать - так что чем раньше почистишь, тем дольше поспишь. Очищенной картошки должно было быть две ванны на 200 литров,- значит, неочищенной около полутонны !!! Понятно, что чистящие особо не волновались насчёт качества своей работы, поэтому недостающее для пюре количество повар восполнял всё той же капустой - кушайте, как говорится, на здоровье...
Из каш преобладали перловая и пшённая, гораздо реже была гречка. Понятное дело, что варилось всё это на воде, чтобы не испортить наши изнеженные желудки молочными продуктами. Перловку торжественно называли " Дробь шестнадцать с мясом белого медведя ", потому что неразваренную крупу всегда венчали крупные куски свиного сала под соусом " бешамель ". Пшено представляло собой монолитный продукт, который с трудом поглощался по причине вязкости и большого удельного веса,- иногда его было трудно вообще отскрести от миски.
Макароны были тоже часто, - ни глаз, ни желудка они не радовали, были серыми на цвет и не разваривались никогда, сколько бы их ни мучили в котле. Поскольку в них присутствовал запах тушёнки, народ предпочитал более макароны, нежели каши и пюре.
Иногда к пюре давали жареную рыбу, это была дальневосточная ставрида, на складе её получали мороженую- перемороженую в брикетах. Оттаивая, она источала смрад рыбьего жира, к которому после жарки добавлялся свежий аромат прогорклого масла. Многие ребята с удовольствием её ели, так как вообще рыбой не были избалованы,- я же, как человек из Прибалтики, ел только с голодухи, прекрасно понимая, что рыба никуда не годится.
Естественно, что на наших столах присутствовали и разносолы, так называемый гарнир. Из гарниров нам предлагались : салат из зелёных помидоров, салат из кислой капусты ( уже смешно, не правда ли ? ) и солёная дальневосточная же сельдь иваси.
Помидоры зелёные получали в бочках из Башкирии, отчего за ней прочно закрепилась репутация " Страны Вечно Зелёных Помидор " . Видно, что процессы брожения продолжались в бочках и после закрытия, поэтому бочки приходили страшно раздутыми. Откупоривание бочки было отработанным процессом,- сбивали верхний обруч, потом стучали по бочине палкой, - в результате крышка лупила в потолок, как пробка от шампанского ! Правда, часть содержимого бочки оказывалась на полу, но это не беда,- всё равно все помидоры надо было промывать от пятнышек белой плесени. Но вот помыли, лучку репчатого да маслица подсолнечного добавили, и салат готов !
С салатом из кислой капусты и того проще- промыли, лучку с тем же маслицем добавили, и - кушать подано ! Этот салат, почему-то, популярностью не пользовался.
Сельдь дальневосточная поступала в тех же бочках, с подобными же процессами, только уже не брожения, а, извините, разложения. Ведь каждому, кто живёт у моря, известно, что рёбра у солёной селёдки не должны из-под шкуры торчать, такая рыба- пропавшая. Для гражданских, но не для армии ! Поэтому промывали, добавляли всё тех же маслица и лучка, и , буквально,- за уши не оттащишь !
Отдельно про хлебушек. Хлебушек был белый и не чёрный, а серый. Временами, видать, на хлебозаводе чего-то путали, поэтому серый от белого можно было отличить лишь гипотетически. Ни вкуса, ни запаха хлеба ни тот, ни другой не имели. Поскольку ничего другого под рукой у нас не было, этот же хлеб использовали в качестве лакомства для собак. Слава Богу, на столах его оставалось достаточно.
За завтраком и ужином подавался напиток " Чайный ", за обедом- компот из сухофруктов, самое светлое пятно на неприглядной личине армейского общепита. За теми же завтраком и ужином мы поглощали полагающиеся нам жиры, так называемую пайку масла, пятнадцатиграммовый кругляшок. Масло ценилось на вес золота. Гурманы намазывали на белый хлеб масло и сверху сыпали драгоценный сахар. Но тут уж дело вкуса- или хлеб с сахаром, или чай !
И, конечно, самыми праздничными днями были воскресенья, потому что именно в этот день ты получал вожделенные варёные яйца, - хочешь- вкуснейший бутерброд сделай, а хочешь- так ешь ! Вкуснотищща !!!
Примерно так нас кормили- изо дня в день, месяц за месяцем. Ладно бы только сама еда, но ведь были ещё вводные ! К примеру, во время принятия пищи тревога или газовая атака в среду ( день защиты от оружия массового поражения ) - вместо приёма пищи или побежали куда-то, или, того хуже, простояли тут же, в противогазах ! Или вся застава пролетела в чём-то, где-то, как говорят сейчас, мы накосячили, - опять же, мимо еды. Пусть даже такой, но еды !
Я уже не говорю, что времени на приём пищи отводилось крайне мало, и никого не волновало, что что-то там горячее ! Глянь, остыло и,- " Застава встать! Закончить приём пищи, выходи строиться ! ". Так что чувство голода было постоянным, острым и заглушалось только на первые полчаса после приёма внутрь калорий.
Поэтому поход в солдатскую чайную, в просторечии именуемую " чепок ", был круче, чем рай со всеми фонтанами и гуриями. В чайной было всё- кофейный напиток из цикория, но кофейный ! И пусть эклеры, песочные пирожные и заварные кольца были в чайной, почему-то, одинакового вкуса, но это были пирожные ! Даже котлета или отбивная, я не говорю о великом салате оливье, который для меня до сих пор венец кулинарной мысли,- даже их можно было приобрести и насладиться ВКУСОМ ПИЩИ. Даже не самим блюдом,- нет, это было олицетворение некоей твоей свободы, напоминание о том, что где-то есть другая жизнь, свободная от щей, родной дом, где, может быть, любят и ждут...
Но поход в чайную был событием редким, - либо планово раз в пятилетку, либо за особые заслуги. Жополизы попадали туда чаще, но их у нас не жаловали. Я же всегда находился в оппозиции к оккупационным властям, поэтому в чайной был раз пять за полгода обучения, из них пару раз- самовольно.
Так что было два возможных пути разнообразить рацион и заняться гастрономическим развратом- либо попасть в чайную всеми правдами и неправдами, либо получить из дому посылку. Вокруг этих двух вещей и завязаны пара не совсем скучных рассказов о тех делах давно минувших дней...
НЕТ ПРЕДЕЛА ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ВОЗМОЖНОСТЯМ !
Вот, друг мой, теперь я это твёрдо знаю и тебе могу сказать ! А началась эта история в один из ничем не примечательных вечеров, когда мы с Жекой Кокоревым кашеварили на кухне служебных собак, сокращённо- кухне СС.
Это сначала наряд на кухню СС - полная задница, а потом ничего, привыкаешь, и даже находишь в этом наряде положительные моменты. Пока ты молодой и зелёный, нет в тебе расторопности и хватки,- то кашу разольёшь, то бачки опрокинешь. Головы эти чёртовы коровьи тупым топором не разрубить ( а глаза ещё и на тебя лупают, жуть ! ), бачки от каши холодной водой хреново отмываются, а их больше двухсот штук ! В варочном цеху от котла парит постоянно, сверху кашки частенько тонким слоем опарыши плавают; раствор креазота ( для дезинфекции ) воняет так, что хочется блевать,- ужас дикий, а не наряд !
А потом, с опытом,- по- пыренькому головы порубили, кашу сварили, разлили по бачкам, за собой убрали, овощи почистили- потёрли- добавили вместе с жирами и витаминами- и сиди, отдыхай ! Со сноровкой появляется свободное время, которое надо расходовать рационально, а не на какую- нибудь фигню, типа написание письма той бабе на родину, которая тебя давно уже не ждёт.
Поэтому я и предложил Женьке сорваться из наряда, поскольку вечер, дела все уже сделаны, а до закрытия " чепка " ( ещё раз напомню, чтона армейском жаргоне так называлась солдатская чайная ) оставался почти час. Жека, как честный курсант и осторожный человек, поначалу отнекивался, но здравый смысл и разыгравшийся аппетит , всё-таки, перевесили доводы морали и инстинкт самосохранения.
До " чепка " идти всего ничего, метров 800, но опасностей может подстеречь много. То офицер какой встретится, то подразделение откуда-нибудь чапает- два человека, тем более, в " подменке " ( форма одежды, которую одевали при несении нарядов, если была возможность одежду сильно испачкать ), перемещающихся куда-то, могли вызвать нежелательные вопросы. Поэтому шли аккуратно, с опаской.
Дошли без приключений, и понеслась душа в рай ! Два оливье, рубленая котлета, стакан сметаны, два эклера, ореховое кольцо и стакан кофейного напитка,- праздник жизни удался ! Жека употребил примерно такое же количество пищи, стал медлительным и вальяжным. С целью улучшения и без того хорошего настроения, а также для продолжения банкета на оставшиеся деньги приобрели больше килограмма рассыпчатого песочного печенья, объёмный кулёк с которым я сунул за пазуху. Еда расцветила мир совсем другими красками, добавила уверенности в себе и наглости. Поэтому мы решили не идти в обход, как шли до того, а пройти прямо через отряд, мимо штаба,- недалеко от бани была неприметная калитка, таким образом мы срезали бы метров триста.
Прошли мимо штаба с неизменным памятником Дзержинскому, отдали ему честь и встреченному майору, и уже, было, свернули к бане,но...
У нашей заставы банный день был, почему-то, в четверг, и это был четверг !!! Поэтому от бани в расположение школы шла наша застава, ведомая кем-то из сержантов. Расстояние между ними и нами было метров пятьдесят, не более, надо было срочно что-то придумать, но что?
Дело было зимой, снег был, конечно, но не так, чтобы много- сантиметров тридцать- сорок. И мы ещё, само собой, не в маскхалатах, а в подменке,- попробуй, спрячься на снегу ! А куда деваться ?! Мы нырнули за живую ограду вокруг Феликса, кустики высотой сантиметров в шестьдесят, летом бы ещё на них листва была бы, а сейчас ? Вжались в снег, как только смогли, даже дышать перестали ! По иронии судьбы, застава повернула головы в нашу сторону, по традиции отдав честь железному солдату революции " Равняйсь! Смирно ! ",- так что отдавали они честь не только стоячему Эдмундычу, но и нам, лежавшим на снегу у его ног. В полутора метрах, ровными рядами перед нашими лицами прогрохотали кирзачи заставы, и подразделение скрылось за углом. Мы ещё некоторое время полежали, не веря до конца в такое невероятное везение, а потом вскочили и наперебой стали рассказывать друг другу, кто и как со страху чуть не обделался.
- Неее, Жека, прикинь, как повезло, а ! - задыхался я от восторга.
- Да, Серый, я уже подумал - всё, жопа нам ! И деваться некуда ! - не отставал Жека.
- Нас бы в нарядах старшина, урод, сгноил бы, если бы мы спалились ! - верная мысль, ох, какая верная !
- А я ещё думаю,- " Ну, Серый, ты и козёл, нафига я повёлся !",- не унимался Жека.
Так мы весело галдели и уже почти дошли до бани, как вдруг скрипнула дверь, и на её крыльцо вышел старшина нашей заставы старший сержант Туранов.
О Туранове хочу рассказать отдельно.
Если есть люди, на чём-то убитые, Туранов был убитым на спорте. Чемпион учебного отряда по подъёму с переворотом,- это невероятно, но он делал его больше 120 раз !!! На одной руке раз тридцать подтягивался, отжимался вообще чуть не по часу, а бегал как !!! Как конь бегал,- в конце очередного марш- броска Туранов бежал увешанный, как новогодняя ёлка, чужими автоматами и вещмешками, да ещё тащил какого-нибудь горемыку за ремень, как на буксире. Его боялись и уважали - он был суровым и справедливым, никогда не наказывал ни за что и не требовал большего, чем мог и умел сам ( я не имею в виду подъём с переворотом, Шварценеггер не сделал бы больше ).
И вот этот человек вышел на крыльцо и стал возиться с замком бани.
Мы ж забыли, что он всегда уходит последний,- проверяет порядок и закрывает помещение !
Расстояние было достаточно большим, метров сто; к тому же, перед баней горел фонарь и нам его было лучше видно. Но и он видел нас, то есть видел двух каких- то курсантов, которых в этом месте, в это время и в таком количестве быть не должно!
Ноги почему-то враз стали ватными, а по спине пополз предательский холодок. Туранов на какое-то время замешкался, обдумывая ситуацию, а потом зычно гаркнул:
- Аллё, курсанты ! Я не понял, чё мы там делаем, а !? Оба, ко мне !- приказал он тоном, который нельзя было игнорировать. По крайней мере, он привык, что такой тон действует на курсантов, как дудочка факира на кобру.
Но в этот раз получилось всё с точностью до наоборот. Неожиданно для самих себя, не сговариваясь, мы с Жекой втопили с места по прямой к забору части. Я никогда не бегал так быстро ни до, ни после. Особенно, если учитывать, что часть пути пришлось бежать по снегу.
Туранов слегка опешил, но тут же с криком " Курсанты,стоять !" набрал крейсерскую скорость в нашем направлении. Первоначальная наша фора по времени начала таять катастрофически быстро, а впереди было самое страшное - забор отряда. 2 метра и 50 сантиметров гладкого железобетона. А мы тяжёлые после обильной пищи, печенье ещё треклятое за пазухой, да и со снега стартовать - не с асфальта. Плюс кирзачи, плюс фуфайка. В лучшей физической форме и обмундировании перемахнуть можно, но сейчас ?...
Это было круче, чем на Олимпиаде,- попытка была одна, но мы её использовали на все сто! Ну, ладно я перемахнул легко,- во мне роста 186 да плюс адреналин бахнул, но когда перемахнул Жека со своими метр семьдесят два !!!! Ломанулись бежать дальше, и вдруг услышали с той стороны забора звук упавшего тела и поняли, что Туранов НЕ СМОГ !!! Мы выиграли свою Олимпиаду!, - нет, мы выиграли круче, мы преодолели невозможное, мы преодолели самих себя !!!
- Ыхх..ыы... Кур...сан..ты...! Кто такие, доложитесь ! - проревел с той стороны забора, как взбешённый бык, Туранов.
И вместе с его рёвом пришло вдруг осознание того, что ничего он нам сделать не сможет,- до дыры в заборе метров триста, а силы на рывок с прыжком он уже исчерпал. И, опять же, не сговариваясь, зажав носы, мы скоморошьими голосами заблеяли:
- Ну, чё, урод, догнал?
- Запыхался, козлина вонючая?
- Да я вас !!! Да я ... в порошок сотру... стоять, с...а, курсанты,.....мать !!!! - орал взбешённый Туранов по ту сторону рубикона.
- Да хер тебе ! Догони сначала !
- Да пошёл ты на ....., ублюдок !
Мы изгалялись, как могли, используя такую неожиданную возможность отомстить сержанту за все курсантские обиды, но, главное- унизить его, как неутомимого и непобедимого бойца.
Услышав топот его сапог по ту сторону забора, мы резво ретировались по направлению к кухне СС. Спокойно привели себя в рабочий вид; Жека занялся резкой свёклы, а я стал расставлять бачки по номерам.
Через несколько минут на порог кухни влетел вконец запыхавшийся Туранов.
- Ыыых...Курсанты... Как... у ..вас...тут..дела ?- еле выдохнул он.
- А как дела могут быть в наряде ? Вот, я овощи режу, курсант Цыба бачки в остывочной расставляет, сейчас кашу будем разливать ,- по - буддистски спокойно процедил Жека.
Я тоже, невзначай, нарисовался на пороге в варочный цех.
- Здравия желаю, товарищ старший сержант !
- Как дела тут у вас, Цыба ?- уже успокоил он дыхание.
- Так всё в порядке ! - жизнерадостно отвелил я.
- А у вас тут посторонних на территории не было? Ну, там, курсантов каких- нибудь? - наконец, задал он волнующий его вопрос.
- Откуда? Тут только мы в наряде, а больше никого не было,- с мордой младенца и глазами святой невинности ответил Женька.
- Если бы посторонние ходили, собаки бы залаяли !,- привёл я веский аргумент и, в свою очередь, спросил:
- А что, что- то случилось ?- и тоже изобразил недоумевающую невинность.
- Ничего не случилось ! Я так, для порядка, а вдруг вы тут дрыхнете в наряде ! Вы того...территорию обходите иногда ! - дал он инструкцию, обрадовавшись, что так ловко вывернулся из щекотливой ситуации.
- Никак нет ! Мы не спим, мы обходим ! - заверили мы его.
Туранов отдал честь, развернулся и ушёл.
А мы... мы заржали. Мы ржали дико, без остановки, несколько минут.
Ну, а вечерком сели пить чай с тем самым печеньем..
Как-то раз мы проходили мимо забора вместе с Женькой и другими курсантами. Вспомнили эту историю и попытались повторить свой подвиг,- ни один не смог, как мы ни старались ...
В этой басне мораль- то простая - хочешь добиться чего- нибудь,- надо этого захотеть, сильно захотеть, по -настоящему. Захотеть так, как будто от этого судьба твоя, самая жизнь твоя зависит. И ты сам не поверишь, на что ты способен и как много ты можешь сделать...